Б. Вольман
Гитара в России
Очерк об истории гитарного искусства
Ленинград 1961г.
А.О.Сихра
Хотя Андрей Осипович Сихра и не был основоположником игры на семиструнной гитаре в России, но его музыкальная деятельность в первой половине XIX века оказалась столь значительной, что имя его, по общему признанию, может стоять на первом месте среди выдающихся русских гитаристов прошлого. В отличие от многих современных ему музыкантов-профессионалов (Хандошкин, Жилин, Рачинский и др.), для которых игра на гитаре лишь сопутствовала их основной музыкальной профессии, Сихра, в совершенстве овладев игрой на арфе, все же остановился на гитаре как инструменте, наиболее отвечавшем его склонностям. Думается, что избранию им профессии гитариста-педагога немало способствовало то, что игрой на арфе интересовались лишь немногие лица, имевшие возможность приобрести дорогой инструмент, в то время как гитара была общедоступной, и желавших на ней обучаться было во много раз больше, чем на арфе. Одновременно с Сихрой преподаванием игры на гитаре занимались и другие музыканты, но для одних это являлось случайным, временным занятием, у других не хватало любви к делу, настойчивости либо педагогического таланта, а порой и музыкальной грамотности. Результаты их педагогической работы несравнимы с достижениями Сихры, создавшего школу русских гитаристов-семиструнников. Гитаре отдал Сихра всю свою долгую жизнь, и в этом его отличие от многих любителей, часто талантливых, но уделявших гитаре внимание лишь в часы досуга. Наконец, особенное значение в деятельности Сихры имело время, в которое протекала его педагогическая и творческая работа. Гитара в России только начинала привлекать к себе серьезное внимание. Расцвет деятельности Сихры совпадает с расцветом искусства игры на гитаре и заканчивается на ее закате. В. А. Русанов передает следующий весьма характерный эпизод из последних лет жизни Сихры, рассказанный ему одним из учеников Сихры – В. С. Саренко.
Однажды зайдя к своему учителю, Саренко застал его крайне расстроенным. “Из расспросов выяснилось, что А. О. Сихра только что вернулся от Ф. Стелловского, бывшего тогда издателем почти всех лучших гитарных сочинений. А. О. Сихра предложил приобрести у него дуэты, в которые входили, между прочим, почти полностью оперы “Жизнь за царя” и “Руслан и Людмила”.
Над этими дуэтами А. О. Сихра долго и много работал, пользуясь советами и указаниями М. И. Глинки.
Издатель бессердечно отказал ему в этом и, возвращая рукописи, заявил: – Это вы еще старое помните… Теперь не те времена… Было, да прошло-с!”
Сихра умер в 1850 году, когда интерес к гитаре настолько снизился, что его творческая и педагогическая работа не только не могла доставить ему морального удовлетворения, но даже обеспечить в старости безбедное существование.
Биография Сихры не богата значительными событиями. К тому же приводимые обычно факты его жизни в смысле датировки не отличаются точностью. Достаточно сказать, что даже даты рождения и смерти Сихры до недавнего времени не были точно установлены.
Сомнительными представляются и приводимые даты важнейших событий его жизни – приезда в Россию и переезда из Москвы на постоянное жительство в Петербург.
Как указывает большинство источников, А. О. Сихра, чех по происхождению, родился в 1773 году в Вильно, в семье учителя. Под руководством отца получил музыкальное образование и настолько хорошо стал играть на арфе, что даже выступал в Вильно с концертами. Одновременно он освоил игру на гитаре и, приехав в 1805 году в Москву, стал там давать уроки игры на ней. Около 1820 года Сихра переехал в Петербург, где продолжал музыкальную деятельность. 3 декабря 1850 года Сихра умер и был похоронен на Смоленском кладбище в Петербурге.
Эти сведения, основанные главным образом на показаниях М. Стаховича, нуждаются в некоторых коррективах. Стахович знал Сихру в последние годы его жизни, когда многое забылось и самим Сихрой. К тому же и Стахович не стремился к установлению точных дат сихровской биографии, которые в изложении Стаховича весьма противоречивы. Так, например, он писал: “В Москве Сихра прожил 15 лет, и около 1820 года переехал в Петербург”, в другом месте он указывал, что Сихра жил в Петербурге “лет пятьдесят”, что никак не согласуется с указанным им возрастом Сихры.
Время приезда Сихры в Москву следует отнести не к 1805 году, а к более раннему сроку, так как уже в 1802 году в Москве стал издаваться его первый гитарный журнал, называвшийся “Journal de guitare a sept cordes pour Гаппёе 1802 par A. Sychra”, Объявление “Московских ведомостей” (1801, № 19) уточняет время приезда Сихры. Оно гласило: “Сего марта, 15 дня, в пятницу, в Малой Маскарадной зале Петровского театра Зигмунтовский и Сигре (Сихра) имеют честь дать почтенной публике вокальной и инструментальной концерт…”. Таким образом, устанавливается, что приезд Сихры в Москву состоялся не позже марта 1801 года.
Также и переезд Сихры из Москвы в Петербург состоялся раньше 1820 года. По-видимому, он был связан с нашествием Наполеона в 1812 году, последующим пожаром Москвы и массовым выездом оттуда жителей. В 1813 году Сихра уже был в Петербурге. Об этом говорит ряд фактов, в частности газетные объявления. С этого времени о продаже вновь сочиняемых произведений Сихры сообщается в первую очередь уже не в “Московских”, а в “Петербургских ведомостях”. В московской же газете в 1813 году (№ 76) объявлялось о выходе в свет нового журнала для гитары А. О. Сихры под названием “Собрание разного рода пьес, в коем помещены большею частью русские песни с вариациями и танцы”, причем указывалось, что журнал был “получен”, т. е. привезен в Москву. В 1818 году Сихра вновь стал выпускать гитарный журнал, вторую часть которого в количестве 6 номеров, содержавших 50 пьес, как говорит объявление в “Петербургских ведомостях” того же года (№ 73), можно было приобретать в магазине Я. Пеца и у самого Сихры на квартире “подле Чернышева моста, в д. Глена, под № 13”.
И в дальнейшем Сихра часто прибегал к публикации своих сочинений и переложений для гитары с помощью музыкальных журналов. Так, в 1824 году в “Петербургских ведомостях” сообщалось (№ 103), что “г. Сихра имеет честь известить гг. любителей гитарной музыки, что вышедший недавно его Журнал, литографированный с листов, писанных его рукою, продается в музыкальном магазине Пеца, в Большой Морской, в доме под № 125* и у самого издателя, живущего у Чернышева моста, в угловом доме купца Лапотникова, под № 32, во флигеле, в 3-м этаже”; Хранящиеся в фондах Исторического музея в Москве 12 номеров этого журнала Сихры содержат переложения отрывков из опер “Волшебный стрелок” Вебера, “Севильский цирюльник”, “Танкред” Россини и др. для одной гитары или двух, танцевальную музыку и вариации на русские и украинские песни, среди которых помещены “вновь сочиненные”, т. е. второй вариант вариаций на песни “Среди долины ровныя” и “Выйду ль я на реченьку”.
В 1826 году Сихра начал издание гитарного журнала, в отличие от предшествовавших носившего название “Петербургский журнал для гитары, издаваемый Сихрою, содержащий разного рода сочинения, приятные для слуха и легкие для игры”. Сколько лет продолжалось издание этого журнала, установить трудно. Библиографические источники указывают, что журнал издавался в 1826- 1829 годах, но сведения эти неточны. В Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина и в библиотеке Академии наук СССР нами обнаружено 144 номера “Петербургского” журнала Сихры, который, если верить библиографам, выпускался ежемесячно. Журнал распадается как бы на “серии” по 5-12 номеров, каждая из которых посвящалась Сихрой кому-либо из его учеников (чаще учениц). Содержание журнала – русские песни с вариациями, арии из модных опер (ряд номеров из “Козака-стихотворца” Кавоса) и танцевальная музыка.
Наконец, сохранился один номер журнала, в котором помещены “Куплеты из разных водевилей, переделанные для гитары А. Сихрою”, причем в примечании к этому номеру указывалось, что “слова сих куплетов находятся в альбоме г. Дюра”. Первый музыкальный альбом Н. Дюра, где помещены куплеты (слова и музыка) из указанных в журнале Сихры водевилей, был выпущен в 1837 году. Следовательно, и обнаруженный № 6 журнала с водевильными куплетами также следует отнести к 1837 или к 1838 году.
Вполне возможно нахождение и других гитарных журналов Сихры. Они издавались им почти всю жизнь, но содержание их по существу не менялось. Все это были “приятные для слуха и легкие для игры” гитарные пьесы, предназначавшиеся в первую очередь для учеников Сихры.
По отзывам современников, А. О. Сихра был скромным человеком, не стремившимся к славе и довольствовавшимся ролью педагога. Если в молодости он и выступал в концертах, то в дальнейшем предпочитал демонстрацию своих учеников. По свидетельству Стаховича, “в последнее время преимущественно писал он для двух гитар, где большая, прежняя, собственно его гитара, составляла втору (секунду), а приму давал он высоко настроенной маленькой, звонкой гитаре, терц-гитаре. Таким образом, составлял он часто в Петербурге и концерты, в которых лучшие его ученики исполняли с ним его пьесы”. Исходя из того, что, по показаниям В. А. Русанова, наиболее замечательные и крупные произведения Сихры появлялись в результате его занятий с талантливыми учениками, можно прийти к выводу, что расширение технических средств гитарного исполнительства явилось у Сихры не следствием его собственной концертной деятельности, а возраставшим мастерством его учеников, которое он как внимательный наставник доводил до степени виртуозности. Их достижения он главным образом и демонстрировал в салонах, подкрепляя их собственным исполнением. К широкому концертному исполнительству Сихра не был склонен, с одной стороны, в силу природных свойств своего характера, с другой – постоянная загруженность педагогической работой не оставляла времени для самоусовершенствования как исполнителя и доведения своей игры до виртуозного уровня. Тем не менее, владел гитарой Сихра очень хорошо. Это подтверждают как его ученики, так и слышавшие его игру крупные музыканты. Так, например, А. И. Дюбюк подчеркивал: “в особенности хороша была у него правая рука”.
Педагогика”- основное направление музыкальной деятельности Сихры, в которой он добился выдающихся успехов. Отдавая почти все свое время ученикам, Сихра прививал им любовь к инструменту, воспитывал художественный вкус, сообщал музыкально-теоретические знания, развивал технические навыки.
По воспоминаниям учеников, особое внимание обращал Сихра на правую руку и, как указывает Стахович, “эта важная сторона игры осталась преимущественным качеством его учеников петербургской школы; как арфист он был неумолимо строг и точен, наблюдая в уроках за правою рукою; “Мы слышим правую руку, а не левую, – говаривал он. – Левая перебирает лады, а правая извлекает звуки из струн, стало быть, вся ясность и чистота зависят от правой руки…” Хорошо сыгранная вещь приводила его в восторг, он брал гитару и вторил игре ученика; импровизируя аккордами и наслаждаясь каждой удачной модуляцией, он восхищался с всею молодостью чувства: “Лес и горы запляшут, слушая такую музыку!” – часто повторял он с восторгом. Как теперь, смотрю на это доброе лицо, на эти светлые голубые глаза и на его правильные, почтенные черты, украшенные сединами. . .” .
У своих учеников Сихра пользовался громадным авторитетом как человек и музыкант. Знание Сихрою гитары и его музыкально-педагогическую работу ценили крупнейшие музыканты-современники – Фильд, Варламов, Глинка, Даргомыжский.
Основываясь в своей гитарной педагогике на практике игры на арфе, Сихра не предъявлял к гитаре слишком больших требований в смысле певучести тона. В этом отношении и в точности воспроизведения музыки его направление можно назвать “академическим”. Вместе с тем Сихра не заглушал индивидуальности ученика, даже не будучи вполне согласен с его приемами и трактовкой. Он всячески пробуждал в ученике творческое начало и поощрял попытки к сочинительству. Пренебрегая собственными интересами, он включил лучшие сочинения своих учеников – В. И. Моркова, С. Н. Аксенова, О. А. Петрова, В. С. Саренко, Ф. М. Циммермана в виде художественных образцов в опубликованную им Школу игры на семиструнной гитаре. Посвятив другое свое педагогическое сочинение – “Экзерсиции” – своему ученику С. Н. Аксенову, Сихра написал: “Посвящение экзерсиции моих твоему имени да послужит доказательством, что Сихра находит славу свою в таланте Аксенова, а честь – в дружбе его”.
Педагогическое мастерство Сихры складывалось постепенно, в процессе занятий с учениками. Так, каждый удачно найденный прием игры, какой-нибудь неожиданно обнаруженный звуковой эффект заносился им в особую памятную записку и в дальнейшем использовался в педагогической практике и в сочинениях. В результате пятидесятилетнего педагогического опыта Сихра, по настоянию своего ученика В. И. Моркова, опубликовал “Теоретическую и практическую школу для семиструнной гитары”.
Ближайшее ознакомление со Школой Сихры сильно разочаровывает, так как она не раскрывает положительных сторон его педагогического метода. Он был отличный педагог-практик, но плохой методист. Недаром, несмотря на ряд переизданий, Школа Сихры не получила широкого признания и даже апологеты Сихры жаловались на ее “трудность”.
Школа Сихры распадается на три части. Первая – “О правилах музыки вообще” – мало, чем отличается от распространенных в середине XIX века и ныне заслуженно забытых методических руководств по фортепьяно Ф. Гюнтена и др. Наиболее ценной представляется средняя часть, где говорится о гаммах и аккордах, с указанием правильной аппликатуры, и приводятся частные случаи игры, “пробы беглых пассажей” и т. п. Наконец, в третьей части помещены предлагаемые для изучения пьесы учеников Сихры. Дополнением к Школе служит небольшой раздел, посвященный кварт-гитаре и переложениям для гитарных дуэтов В. И. Моркова.
Главный недостаток Школы Сихры – в отсутствии последовательности приобретения навыков игры на инструменте. Это как бы предоставляется усмотрению ученика, вернее педагога, без помощи которого, при отсутствии в Школе материала первоначального обучения, начинающему она почти бесполезна. Мало внимания уделено в Школе и развитию чисто технических навыков. Включенные туда немногочисленные этюды не меняют существа дела. Приложенный к Школе художественный репертуар органически со Школой не связан: с не меньшим успехом он мог бы быть включен в любой гитарный сборник.
После смерти А. О. Сихры издателем его Школы Ф. Стелловским были сделаны для более поздних ее изданий добавления к третьей части (репертуар). Увеличив общий объем Школы, они не придали ей большой педагогической ценности.
Другим его трудом педагогического назначения были “Практические правила, состоящие в четырех экзерсициях”, посвященные С. Н. Аксенову. Это – громадного объема этюды смешанного типа, рассчитанные не на освоение какой-нибудь одной трудности, а на преодоление многих. Они задуманы как своеобразная “высшая школа” игры на семиструнной гитаре. По технической изобретательности они дают полное представление о предельных требованиях, предъявлявшихся Сихрою гитаристам. Во многих отношениях интересный замысел Сихре, однако, осуществить не удалось. В художественном отношении экзерсиции малоценны, клочковаты, калейдоскопичны по форме. В них, видимо, сказался тот метод регистрации, записывания “на бумажках” встречавшихся в процессе занятий с учениками трудностей, которые далее были скорее “собраны”, нежели объединены Сихрою.
Творческое наследие Сихры количественно необычайно велико. Его гитарные пьесы печатались в журналах, выходили отдельными изданиями. Все они написаны для гитары соло и дуэтов; лишь 2-3 предназначены для гитары и скрипки. Создавались они в учебно-педагогических целях, так как тогда, когда Сихра начал свою педагогическую деятельность, русской гитарной литературы фактически не существовало. Не обладая большим творческим дарованием, Сихра стал делать переложения для гитары, определив этим и дальнейший свой творческий путь.
Сихра почти мгновенно откликался на современность. Все, что интересовало рядового слушателя, попадало в орбиту его внимания и приспособлялось для исполнения на гитаре. Среди его переложений видное место занимают оперные отрывки, преимущественно арии из опер – Моцарта, Мартина, Монсиньи, Буальдье, Беллини, Доницетти, Керубини, Обера, Герольда, Вебера, Россини, Верди и других западных композиторов. Немало имеется переложений и из русских опер до опер Глинки включительно. Помимо простейших обработок оперных отрывков, Сихра нередко прибегал и к форме попурри – соединению нескольких популярных мотивов из какой-нибудь оперы.
В начале Сихра перекладывал и произведения западной инструментальной музыки – Гайдна, Плейеля, но далее ограничивался лишь пьесами танцевальной музыки – вальсами Ланнера, вальсами и польками Штрауса и др. Немалое количество экосезов, мазурок, вальсов, полек, кадрилей было сочинено и самим Сихрой, хотя в этой области его творчество и не оригинально.
Наиболее ценное в творческом наследии Сихры – русские народные песни. Занимавшие вначале довольно скромное место в его педагогическом репертуаре, они через некоторое время заняли в нем ведущее положение. Количество песен, обработанных Сихрою для гитары, поистине неисчислимо. Не довольствуясь простейшей гармонизацией песен для гитары, Сихра, подобно своим музыкальным современникам, сочинял вариации на русские песни. К некоторым песням Сихра возвращался неоднократно, придумывая все новые и новые вариации.
Характер песенных обработок установился у Сихры к концу его московской жизни, т. е. к началу второго десятилетия, и уже в дальнейшем не подвергался существенным изменениям.
Песенные вариации Сихры орнаментальны, песенный напев остается неизменным на всем протяжении вариаций. Полифоническими приемами он не пользуется. Его вариации – тонкое кружево узорчатых пассажей, отличающихся друг от друга раз личными ритмическими длительностями. В большинстве случаев неизменным остается и темп; лишь изредка, следуя классическим образцам, Сихра вводит на смену быстрым – одну медленную вариацию. Несколько большая свобода изложения допускается им в финалах вариаций, приобретающих иногда характер блестящей концовки. Таково, например, построение вариаций на песню “Среди долины ровныя”, пользующихся большой популярностью среди гитаристов.
Историческое значение деятельности Сихры заключается в том, что он был первым, кто показал большие возможности семиструнной гитары не только как аккомпанирующего и ансамблевого, но и сольного инструмента, занявшего крупное место в домашнем музицировании. Для первых десятилетий XIX века деятельность Сихры имела громадное значение в популяризации игры на гитаре и пропаганде русской песни. С сопровождением гитары и в форме вариаций для этого инструмента русская песня воспитывала вкус широких общественных кругов не в меньшей, а, пожалуй, даже в большей степени, нежели другая русская инструментальная музыка. Этим самым было подготовлено признание прогрессивной частью общества высоких национальных достоинств музыки М. И. Глинки и других русских композиторов-классиков. Превосходный педагог-практик, энтузиаст игры на гитаре, А. О. Сихра привил многим любителям интерес к музыке и создал школу русских гитаристов-семиструнников, ставших его последователями.
Нельзя забывать, однако, и теневой стороны его деятельности. Усиленная пропаганда игры на семиструнной гитаре, ограниченные творческие возможности Сихры (им не было создано ни одного гитарного концерта, сонаты или иного сочинения крупной формы) вскоре изолировали русское гитарное искусство от непосредственного общения с развивавшейся гитарной музыкой Запада; оно замкнулось в ограниченном кругу и стало значительно отставать от общего хода развития музыкальной культуры.
Одновременно с А. Сихрой в России жил и пользовался известностью как гитарист его брат Людвиг. О нем упоминает профессор философии Харьковского университета, неплохой музыкант, Г. Гесс де Кальве в своей книге “Теория музыки”, выпущенной в 1819 году. Говоря о гитаре и ее разновидностях, он писал, что “между нынешними виртуозами лучшими считаются два брата Сихера, Шенлинг и др.”
В одном из номеров “Петербургского” гитарного журнала Сихры за 1826 год помещена пьеса (песня “Ты поди, коровушка, домой” с вариациями), в заголовке которой значилось: “Посвящается любезному брату Людвигу Осиповичу Сихре”. Таким образом, удалось уточнить некоторые сведения о Л. О. Сихре, который был не только гитаристом-исполнителем на семиструнной гитаре, но и композитором. Им была сочинена и издана соната для гитары, опубликованная в числе редких гитарных нот В. А. Русановым в журнале “Гитарист” (1905, № 6-7). Публикация сонаты сопровождалась следующими пояснениями: “Соната эта – бесспорно оригинальное и высокохудожественное произведение, одно из самых редких и старинных сочинений для гитары. Судя по качеству и выделке бумаги, на которой отпечатан оригинал, она может быть отнесена к концу XVIII или началу XIX столетия.
Кто же был этот Людовик Сихра? Был ли он родственник или просто однофамилец патриарха русских гитаристов Андрея Осиповича Сихры, или же эта соната принадлежит к числу самых ранних Произведений того же А. О. Сихры, подписанная лишь другим именем, нам неизвестно. Если же это был другой Сихра, то положительно непонятно, как автор столь оригинального и высокохудожественного произведения, показывающего и музыкальное образование, и технику, мог быть не замеченным в свое время и умереть в неизвестности.
Нельзя при этом не отметить также поразительного сходства некоторых приемов творчества, в особенности в модуляциях, при переходе из одного тона в другой, с таковыми же у автора знаменитых классических вариаций”.
Недоумения В. А. Русанова по поводу авторства сонаты сейчас уже не нуждаются в разъяснениях. Автором сонаты, как мы видели, является брат А. О. Сихры – Людвиг. Его соната, действительно, представляет интерес, как единственное сохранившееся произведение крупной формы, созданное в начале XIX века в России для семиструнной гитары. Но называть его оригинальным и высокохудожественным произведением, как это делает Русанов, отнюдь нельзя.
Соната Л. Сихры лишена каких-либо национальных черт. Это – трехчастное произведение, написанное в характере венских классиков, но без их мастерства. Все три части сонаты взаимосвязаны; одна часть переходит в другую. Начинается соната героической темой, которой противостоят две другие, с ней контрастирующие. Таким образом, I часть представляет собой не обычное сонатное аллегро, а лишь показ, демонстрацию различных по характеру тем. Равным образом и полонез (II часть) не развит в общепринятую трехчастную форму, а, промелькнув как импровизация, переходит в неразвитое рондо (III часть). В целом, соната Л. Сихры, говоря о мелодическом даровании автора, его знакомстве, хотя и не очень глубоком, с западными классиками, свидетельствует о недостаточном владении музыкальной формой. Это – талантливая импровизация в духе сонаты, но не соната. Нет ничего удивительного, что соната Л. Сихры прошла незамеченной и оказалась забытой, несмотря на бесспорно высокое владение ее автором приемами гитарной техники.
Творческая деятельность Л. О. Сихры пока еще остается не до конца выясненной, но несомненно, что она во многом, особенно в педагогическом отношении, уступала гитарной деятельности его брата.
Количество учеников, с которыми занимался на протяжении своей долгой жизни “патриарх” русского гитарного искусства А. О. Сихра, не поддается учету. Большинство их – любители, но среди них немало лиц, настолько ярко себя проявивших, что без их упоминания история русского гитарного искусства оказалась бы обедненной. Степень владения гитарой у них была различной, разными были и их индивидуальности, нередко различались они и техническими приемами игры. Тем не менее, все они могут быть названы представителями “школы” Сихры как определенного художественного направления. Его характерными чертами были – творческая самостоятельность, углубленное отношение к обработке народной песни и широкие устремления к демократизации музыкального искусства. Восприняв от Сихры эти качества и превзойдя своего учителя во владении инструментом, его ученики в короткий срок подняли русское гитарное искусство на значительную высоту.
Наиболее ярким представителем школы Сихры был С. Н. Аксенов.
Семен Николаевич Аксенов (1784-1853) был сыном рязанского помещика и в детстве получил достаточное для мелкопоместного дворянина того времени образование. Свою служебную карьеру он начал 17-летним юношей в скромной роли вахтера, а затем писаря провиантского ведомства в Москве. Сделавшись в 1804 году мелким чиновником, он прослужил в разных “департаментах” около шести лет и в 1810 году вышел в отставку.
Живя в Москве, Аксенов брал уроки игры на гитаре у А. Сихры и добился крупных успехов, уже тогда проявив особую любовь к народной песне. Как указывает М. Стахович, “Аксенов первый начал исключительно обрабатывать гитару для русских песен и развил особенно певучую ее сторону – лигаты”.
Увлечение Аксенова русской песней оказало большое воздействие на Сихру, до того времени занимавшегося обработкой главным образом произведений западной музыки. Певучесть исполнения, которая отличала игру Аксенова, не слишком нравилась Сихре, уподоблявшему гитару арфе и считавшему гитару скорее изобразительным, чем выразительным инструментом. Применявшиеся Аксеновым легато и вибрато он называл “цыганщиной”, но вынужден был считаться с этими индивидуальными особенностями своего талантливого ученика. Значительной была гитарная техника Аксенова. “Экзерсиции”, созданные Сихрой, были предназначены для Аксенова, что говорит о больших его успехах в этой области. Ко времени отъезда Сихры из Москвы Аксенов уже был известен как лучший гитарист-исполнитель.
В 1810 году Аксенов переехал из Москвы в Петербург и вновь поступил на службу. Своей игрой на гитаре он сделался вскоре известен генералу С. К. Вязмитинову, большому любителю музыки (им была в 1781 г. написана опера “Новое семейство”). При помощи Вязмитинова, сделавшегося вскоре военным министром, а далее председателем Комитета министров, Аксенов быстро преодолел ступени чиновничьей карьеры, заняв в конце ее довольно высокую должность в Морском министерстве.
Поселившись в Петербурге, Аксенов стал выпускать “Новый журнал для семиструнной гитары, посвященный любителям музыки”. В журнале помещались русские песни с вариациями, в том числе и ставшие особенно популярными вариации на песню “Среди долины ровныя”. Кроме вариаций Аксенова на русские песни, в журнале встречаются вариации на арию из “Свадьбы Фигаро” Моцарта и романс Аксенова для пения с сопровождением гитары “Уж всё весну встречает”. Вслед за изданием журнала Аксеновым был опубликован ряд сочинений в вариационной форме (вариации на песни “Ах, что ж ты, голубчик, невесел, сидишь”, “Винят меня в народе”, “Камаринская”, посвященная Сихре, и др.). Из произведений западной музыки им были обработаны лишь “Охота” Дюссека и ария Л. Маурера. Количество напечатанных пьес Аксенова было сравнительно невелико.
Аксенов очень высоко ставил Сихру как педагога. Упомянутые уже “Экзерсиции” Сихры были изданы благодаря Аксенову, взявшему на себя все труды и расходы по их печатанию и распространению. В 1817 году, накануне выхода “Экзерсиции” в свет, Аксенов писал: “Господин Сихра, столь известный любителям гитарной музыки по талантам, по искусству, по практическому и подробному сведению сего инструмента, сочинил ныне для оного четыре больших экзерсиции в тонах, do, sol и re major и si mineur. Сим сочинением русская семиструнная гитара смело может гордиться пред всеми доселе известными в свете этюдами, экзерсициями и школами, изданными на гитару. Экзерсиции г. Сихры выдут в свет под названием: “Практические правила играть на гитаре, в четырех больших экзерсициях состоящих” и составят очень немалое издание. Правила сии рекомендуются всем знатокам, любителям и обучающимся на гитаре. Только долговременная опытность и деятельность могут производить таковые редкие сочинения, еще более заслуживающие внимания и уважения потому, что они сделаны для инструмента весьма нового. В четырех экзерсициях г. Сихры находятся те же приятности, те же красоты и то же искусство музыки, чем славятся другие инструменты, давно обработанные, и чем гитара стала наряду с ними. Соединение гармонии с мелодиею в сих экзерсициях, искусственные переходы из тона в другой составляют для слуха прелестную цепь музыкальных модуляций, везде обдуманных и приноровленных. Все пассажи в сих экзерсициях, как в классическом сочинении, означены цифрами, показывающими лады и пальцы. Надобно прибавить, что оно весьма способно и полезно также для гитар шестиструнной и пятиструнной. Я смело могу назвать сие сочинение музыкальным источником, в коем всяк найдет пользу. Это ключ к тайне играть искусно на приятнейшем инструменте.
Оценка этого сочинения Сихры явно преувеличена, но приведенный отзыв характеризует самого Аксенова как человека, глубоко преданного своему учителю. Интересно в нем также свидетельство Аксенова, что еще в 1817 году в России были распространены не только семиструнная и шестиструнная, но и пятиструнная гитара, для которых, по его мнению, “Экзерсиции” Сихры были вполне пригодны.
В 1819 году из печати вышла “Школа для семиструнной гитары Игнатия фон Гельда, рассмотренная, исправленная и дополненная С. Аксеновым”. И. Гельда в то время уже не было в живых, а его Школа считалась лучшим методическим руководством по игре на гитаре и имела, несмотря на ряд переизданий, значительный спрос. Поэтому, когда книготорговец В. Плавильщиков предложил для нового издания отредактировать Школу Гельда, Аксенов охотно согласился, сделав к Школе собственные добавления. Им была написана небольшая глава – “Способ играть на гитаре гармоническими звуками”, в которой объяснены приемы извлечения натуральных и искусственных флажолетов на гитаре. Их он неоднократно применял в собственных сочинениях. Помимо того, к инструктивным пьесам, имевшимся в Школе Гельда, Аксеновым присоединены небольшие собственные пьески педагогического назначения, обработки и этюды. Все это сделано вполне грамотно и с художественной стороны, и в методическом отношении.
Извлечение флажолетных звуков, применявшееся Аксеновым, расценивалось современниками как крупное “отечественное изобретение”. В журнале “Отечественные записки” сообщалось об этом: “Ныне известный любитель и отличный игрок на гитаре С. Н. Аксенов открыл способ разыгрывать на сем инструменте гармонически все ноты. До сего известны были единственно три лада – 4, 5 и 7, издающие флажолетные звуки. Г. Аксенов распространил их на все полутоны, привел в систему и приспособил так, что всякий, играющий на гитаре, легко может постичь сие открытие, коль скоро со вниманием изучит описание оного, помещенное в новой гитарной школе… Любители гармонии с благодарностью узнают о сем открытии, ибо ничто не может быть приятнее флажолетных звуков на гитаре: она тогда делается нежнее даже духовых инструментов”.
Аксенов пытался сочинять не только для гитары. Он был близок литературным кругам и с 1818 года состоял членом Вольного общества любителей российской словесности, в журналах которого помещал свои романсы на тексты поэтов-современников – Ф. Глинки, Нечаева и др. (“Цветы – одно мне утешенье”, “Я не скажу тебе – люблю”, “Ты песенки желала, Хлоя” и др.). Хотя эти романсы напечатаны в журнале для пения с фортепьяно, но фактура сопровождения явно говорит о “гитарном” замысле автора.
После 1830 года, а может быть и несколько раньше, музыкальная деятельность С. Н. Аксенова прекратилась. По свидетельству М. Стаховича, “в последнее время его жизни редко кому удавалось его слышать, и то слишком близким людям или родственникам. По их отзывам, игра его была необыкновенная, но случаи эти были слишком редки. Обманом, как “рассказывали мне, добывали забытую его превосходную и знаменитую гитару из ящика, переносили из комнаты в комнату, чтоб он не догадался, и чтобы сам случайно взял ее и, играя, зафантазировался. Тогда только можно было его слышать”.
Один из талантливых учеников А. О. Сихры был Василий Иванович Свинцов, сделавший игру на гитаре своей профессией. Пожалуй, это был единственный виртуоз, начавший выступать в больших концертах с семиструнной гитарой. Приверженец Сихры, он выступал в концертах, в основном, не с собственными сочинениями, а с пьесами Сихры и Аксенова, лишь дополняя этот репертуар несколькими собственными произведениями. Свою концертную деятельность Свинцов начал в Москве. 13 марта 1825 года он дал “в доме ее превосходительства Анны Ивановны Анненковой большой вокальный и инструментальный концерт”. Под таким названием устраивались тогда в великом посту смешанные концерты. Организацию концерта брал на себя инициатор концерта, приглашавший оркестр и пользовавшихся известностью артистов.
Приводим программу этого концерта, типичную для концертов того времени:
Ч а с т ь п е р в а я [первое отделение]
1. Увертюра из оперы Елиза, соч. Херубини [Керубини]
2. Г-жа Филис будет петь итальянскую арию
3. Г. Свинцов будет играть на гитаре вариации, соч. г. Роде (Sol majeur), переложенные г. Цигрой [Сихрой]
4 Г. Семенов будет играть на скрипке Адажио и Рондо, соч. г. Маурера
5. Г. Титов, первый кларнетист имп. Моск. театра, будет играть Аллегро из концерта, соч. Бермона
Ч а с т ь в т о р а я [второе отделение]
6. Увертюра из оперы “Дон-Жуан”, соч. Моцарта
7. Г. Фильд будет играть Notturno и Rondo своего сочинения
8. Г. Лавров будет петь три песни, слова В. А. Жуковского, музыка соч.
А. Н Верстовского.
9. Г. Свинцов будет играть Rondo соч. г. Фильда из Русской песни, переложенной г. Аксеновым.
10. Финал.
Через день после этого концерта Свинцов участвовал в концерте, состоявшемся с благотворительной целью “в пользу лишенного зрения г. Виттиха”. Он был устроен в концертном зале имп. Московского театра и в нем принимали участие наиболее видные московские артисты – пианисты Фильд, Рейнгардт и Шоберлехнер, арфист Шульц, скрипач Семенов и вокалисты – певица Филлис и певец Лавров.
14 марта 1827 года Свинцов вновь дал концерт в Москве. В нем участвовал оркестр, исполнявший увертюры Мегюля и Вебера, а также аккомпанировавший Свинцову и другим солистам. В отчете о концерте писалось, что “сам Свинцов чрезвычайно приятно разыграл Попурри, сочинения Аксенова и вариации Сихры к прекраснейшей песне А. Ф. Мерзлякова: “Среди долины ровной, на гладкой высоте”. Тон струн, кажется, выговаривал все мотивы. Обе последние пьесы были аранжированы к оркестру А. А. Алябьевым”.
20 марта 1827 года Свинцов участвовал в большом концерте, устроенном дирекцией имп. Московского театра в пользу инвалидов.
Приведенные данные говорят о том, что в 20-х годах Свинцов пользовался значительной известностью. Имя его стояло на афишах рядом с именами любимца московской публики пианиста Джона Фильда, премьера Большого театра тенора Булахова, выдающейся итальянской певицы Този. Для Свинцова Алябьев оркестровал гитарные пьесы Сихры и Аксенова.
0 дальнейшей судьбе Свинцова приходится судить лишь по отрывочным сведениям. Успех его оказался недолговечным. Приезд в Россию и концертные выступления выдающихся иностранных гитаристов-виртуозов затмили успех Свинцова, а последовавшее вскоре снижение интереса к гитаре заставило Свинцова перенести свои концертные выступления из Москвы в провинциальные города – Ржев, Торжок, Тверь и др., где он еще продолжал пользоваться некоторым успехом. Постоянным местом его жительства стал, наконец, Арзамас, где он не слишком успешно занимался преподаванием игры на гитаре. Когда в 1877 году ему было послано приглашение приехать на концерты в г. Клин, Свинцов ответил письмом, которое можно квалифицировать как обвинительный акт против буржуазного общества, отвернувшегося от признанного когда-то артиста и обрекшего его на нищету.
Из других учеников Сихры заслуживает некоторого внимания Н. И. Александров, которому Сихра посвятил наиболее удачный вариант, Фантазию на песню “Среди долины ровныя”. Александров обладал значительной гитарной техникой и был автором нескольких произведений для гитары (этюды экзерсиции). Один из этюдов Александрова опубликован в приложениях к книге М. Иванова.
Еще один ученик Сихры – П. Ф. Белошеин – был известен как автор мелких гитарных пьес, помещавшихся в музыкальных журналах 20-х годов XIX века. Некоторые его оперные переложения и обработки народных песен выходили и отдельными изданиями.
Количество учеников А. О. Сихры было очень велико. Они сочиняли пьесы, этюды, делали переложения для гитары, но все это не выходило за пределы просвещенного дилетантизма. Ни одного по-настоящему крупного гитариста-исполнителя за исключением, пожалуй, Свинцова в первый период его концертной деятельности школа Сихры также не дала. В этом повинен не столько Сихра, сколько наступивший во второй половине XIX века общий упадок гитарного искусства.
